Внутреннее обучение, рефлексия и самосознание.

 

Марвин Мински

MIT

 

Опубликовано в Brain, Mind and Society, Proceedings of an International Conference on Brain, Mind and Society, Graduate School of Information Sciences, Brain, Mind and Society, Tohoku University, Japan, September 2005. См. http://www.ic.is.tohoku.ac.jp/~GSIS/

======================

Одни программы являются экспертами в некоторых играх. Другие программы могут распознавать отдельные слова. Третьи программы компетентны в решении определённых технических задач. Однако каждая из этих программ специализирована, и на сегодняшний день не существует программы, демонстрирующей здравый смысл или сообразительность обыкновенного двухлетнего ребёнка, и определённо пока нет программы, которая может понимать смысл рассказов из детской книжки для первоклассников. Ни одна из сегодняшних программ не может осмотреть комнату и идентифицировать предметы, которые попались ей на глаза.

 

В этой лекции будут предложены некоторые идеи относительно того, почему компьютерные программы всё ещё столь ограничены. Некоторые могут сказать, что это связано с тем, что компьютеры не имеют сознания, и что с этим ничего нельзя поделать, потому что это в природе машин делать только то, на что они запрограммированы, и, следовательно, они не могут быть запрограммированы, чтобы "думать".

 

Гражданин: Я уверен, что машины никогда не будут обладать мыслями и чувствами, как мы с вами, потому что у машин нет необходимых составляющих, которые существуют только в живых организмах. Поэтому у них не может быть никаких чувств,  надежд и радостей,  страха и боли,  мотивации, амбиций или целей. У них нет и намека на чувство гордости или стыда, успеха или удовлетворённости, потому что они просто не могут питать интерес к тому, что они делают, или хотя бы понимать, что они существуют.

 

Мне кажется, что мы используем такие утверждения для оправдания неспособности понять самих себя. Для этого мы собираем явления, которые мы пока не можем объяснить, а затем упаковываем их в такие �чемоданные� слова, как чувствительность, душа или сознание, и затем описываем эти �жизненные ингредиенты� как названия с загадочными характеристиками, которые не могут быть объяснены естественным образом.  

 

Однако здесь я предложу противоположную точку зрения. Всякий раз, когда нечто, кажущееся "базовым" аспектом разума,  трудно поддается объяснению, я попытаюсь описать это как результат работы некой более сложной сети процессов, которые могут иногда сотрудничать, но могут также конфликтовать и конкурировать друг с другом. Тогда в каждом из ниже приведённых примеров загадка, которая кажется необъяснимой, будет затем заменена множеством из нескольких различных вопросов и задач, каждая из которых может по-прежнему быть трудной, однако, по крайней мере, не будет больше казаться неразрешимой. Мы начнём с раскрытия множества феноменов, для которых мы привыкли использовать слово "сознание". (Следующая часть является тезисным изложением 4-ой главы моей будущей книги "Машина эмоций".)

 

Что такое сознание?

 

Арон Сломэн: "Не стоит спрашивать, как определить сознание, как его объяснить, как оно развивалось, каковы его функции и т.д., потому что не существует ни одной вещи, для которой все ответы были бы одинаковыми. Вместо этого, мы имеем большой набор способностей, для каждой из которых ответы различны: то есть различные виды восприятия, обучения, знаний, ... самоконтроль и так далее." - Из сообщения на comp.ai.philosophy, 14 Dec. 1994.

 

Для того чтобы понять, как много вещей делает человеческий разум, рассмотрим этот фрагмент повседневного мышления.

 

Часть пути Джоан, идущей, чтобы представить свой законченный отчёт, пересекает улицу. В то время, пока она думает, что ей следует сказать на совещании, она

слышит звук, и, повернув голову, видит быстро приближающуюся машину. Она колеблется, стоит ли пересечь улицу, или переждать, но беспокоясь о том, что

она может опоздать, Джоан решает перебежать улицу. Позже она вспомнила про своё повреждённое колено, и подумала о своём импульсивном решении: "Если бы моё колено меня подвело, я могла бы погибнуть. Что бы после этого мои друзья думали обо мне?".

 

Кажется естественным спросить: "Насколько Джоан осознавала, что она делала?". Но вместо того, чтобы подробно останавливаться на слове "сознание",

давайте рассмотрим несколько действий, которые Джоан действительно "совершила".

 

 

Реакция: Джоан быстро отреагировала на звук.

Идентификация: она идентифицировала его как звук.

Различение: она классифицировала его как звук легкового автомобиля.

Внимание: она выделяла определённые вещи, на фоне других.

Неопределённость: она колебалась, пересечь улицу, или отступить.

Воображение: она представила некоторые возможные будущие условия.

Выбор: она выбрала критерий для отбора среди различных возможностей.

Решение: она выбрала одно из нескольких альтернативных действий.

Планирование: она придумала многошаговый план действий.

Повторное рассмотрение: позже она повторно рассмотрела этот выбор.

 

Во время этих действий другие "части" разума Джоан были заняты другим.

 

Воспоминания: Она извлекала описания предыдущих событий.

Представления: Она связывала множество описаний.

Воплощения: Она пыталась описать состояние её тела.

Эмоции: Она изменяла основные части её ментального состояния.

Экспрессия: Она конструировала несколько устных описаний.

Пересказы: Она слышала их как диалоги в её мозгу.

Намерения: Она изменяла некоторые из приоритетов её целей.

Опасения: Она беспокоилась об опоздании.

Рассуждения: Она делала разного сорта заключения.

 

Многие из этих действий включали в себя мыслительные процессы, которые в свою очередь использовали описания некоторых других её мыслительных процессов.

 

Рефлексия: Она думала о том, что она недавно сделала.

Саморефлексия: Она размышляла о своих последних мыслях.

Сопереживание: Она представляла мысли других людей.

Моральная рефлексия: Она оценивала то, что она сделала.

Самосознание: Она охарактеризовала своё ментальное состояние.

Самовоображение: Она создала и использовала модель самой себя.

Чувство индивидуальности: Она рассматривала саму себя как существо.

 

Это только начало намного более длинного списка аспектов того, как люди чувствуют и думают, и если мы хотим понять, как работает наш разум, нам необходимо объяснить их все. Для того чтобы это сделать, мы должны будем взять каждый из них по отдельности, чтобы разобраться в деталях его работы и затем решить, какие из них рассматривать как составляющие того, что мы зовем �сознанием�.

 

 

 

Взгляд на разум  как на организацию многоуровневых процессов.

 

В этом разделе представлена модель разума, которая показывает, как система может отображать (по крайней мере, в некоторой степени) то, о чём она до этого думала. Здесь недостаточно места для описания всей идеи целиком, но читатель может найти более детальное описание на http://web.media.mit.edu/~minsky/E5/eb5.html.

 

 

 

Мой сотрудник Пуш Сингх и я в настоящее время разрабатываем прототип подобной системы. Мы описали больше деталей на http://web.media.mit.edu/~minsky/E4/eb4.html и на http://web.media.mit.edu/~push/CognitiveDiversity.html

 

 

Я должен отметить, что эта модель совпадает с некоторыми ранними воззрениями Зигмунда Фрейда, который рассматривал разум как систему разрешения (или игнорирования) конфликтов между нашими инстинктивными и приобретёнными идеями.

 

 

 

 

Как мы распознаем сознание.

 

Как только мы получаем модель, в которой разум имеет несколько уровней процессов, мы можем начать строить гипотезы о том, что может происходить, когда человек утверждает, что мыслит "сознательно". Например, это может случиться, когда определенный процесс в мозгу этого человека регистрирует некую совокупность, подобную приведенной ниже, процессов высокого уровня.

 

 

 

 

По аналогии мы можем задаться вопросом, что побуждает человека инициировать подобную последовательность действий. Например, это может случиться, когда некоторые процессы, несущие функцию �критиков�, определяют, что ваш мыслительный процесс столкнулся с трудностями. Эффект этой критики тогда может помочь вам отсортировать процессы, которые мы иногда описываем как попытки "сфокусироваться" или "сконцентрироваться". Нижняя диаграмма предполагает один вид процессов, которые мозг может использовать при попытке самопереключения на некоторый шаблон размышления, вовлекающий процессы более высоких уровней, путём активации ресурсов наподобие этого:

 

 

                                 

        

Важно отметить, что каждое из этих множеств действий может быть очень сложным, а также, вероятно, существенно отличаться у различных индивидов. Это ещё одна причина, по которой никто не должен рассчитывать найти простое описание того,

что мы называем сознанием.

 

Как растут и развиваются наши ментальные уровни?

 

В течение последних нескольких столетий наши учёные сделали намного больше открытий об атомах, океанах, планетах и звёздах, чем о процессах, лежащих в основе чувств и мыслей. Этот научный прогресс происходил потому, что учёные открыли очень небольшие наборы "простых" и "базовых" законов, которые объясняли много различных феноменов в физической и химической реальности.

 

Почему подобная стратегия хуже работает в психологии? Мне кажется, что одна из причин заключается в том, что большинство людей верит, что такие функции, как эмоции и ощущения, должны быть существенным образом немеханическими и, следовательно, не могут быть описаны в терминах физических процессов. Однако я подозреваю, что принципиальная причина такой задержки заключается в предположении, что психологи, подобно физикам, тоже должны искать простые "законы" мыслительной деятельности. Другими словами, мне кажется, что наши психологи и философы не должны с таким упорством пытаться использовать методы, которые до сих пор столь успешно работают в физических науках. Фактически, сегодня мы знаем, что каждый человеческий мозг содержит несколько сотен различных видов специализированных механизмов, каждый из которых, должно быть, эволюционировал как различные процессы, которые помогали нашим предкам решать различные проблемы, с которыми они сталкивались в тысячах различных ситуаций в древности. Таким образом, десятки тысяч различных генов должны быть вовлечены в процесс человеческого мышления. 

 

На основании этого современные психологи должны подумать о том, чтобы принять  противоположную точку зрения и отказаться от своего побуждения основывать

свои идеи на открытии небольшого набора простых законов. Всякий раз, когда кажется, что какой-то аспект разума трудно объяснить (такой, как привязанность, страх или боль), мы можем попытаться, вместо этого, заменить его более сложным набором взаимосвязанных процессов. Другими словами, мы возьмём каждый из процессов мышления и попытаемся описать его не как "базовый" и "элементарный" и, в силу этого, необъяснимый, но как результат сложной активности большой сети различных процессов, которые иногда работают сообща, а иногда конкурируют.  Тогда каждая загадка начнёт исчезать, потому что будет замещена несколькими новыми видами проблем. Каждая из этих проблем может быть по-прежнему сложной, но так как они гораздо менее загадочны, мы сможем начать работать над их решением.    

 

Другими словами, наш главный технический прием будет состоять в демонстрации того, что множество, на первый взгляд, раздельных способностей (проявлений, свойств) нашего разума, в действительности, не являются обособленными вещами, но являются проявлениями того, что происходит внутри огромной сети различных процессов. Для того чтобы это сделать, нам понадобится аккумулировать идеи о том, как работают некоторые из этих процессов, и затем предложить некоторые пути их объединения с целью создания системы, которую мы называем нашим разумом.

 

Итак, давайте попытаемся применить эту идею к вопросу о том, как работает обучение у человека. Достаточно легко представить себе машину с

множеством уровней обработки. Действительно, многие компьютерные программы сегодня состоят из множества уровней подпрограмм. Однако мы по прежнему не имеем хорошей гипотезы о том, как наши высшие уровни организации мозга научились делать те замечательные вещи, которые они делают сегодня.

 

Миф об "Обучении на основе опыта".

 

Большинство теорий развития человека предполагают, что мы начинаем обучаться с реакций низшего уровня, и должны ожидать закрепления на каждой стадии, прежде чем мы можем научиться думать более абстрактно:

 

"Всё, что мы знаем, от простейших фактов до наших наиболее абстрактных концепций в конечном итоге "основано" на нашем опыте во внешнем мире".

 

Более конкретно, эта "стандартная теория" утверждает:

 

Мы начинаем с того, что мы учимся распознавать частные сенсорные ситуации. Затем мы осуществляем корреляцию наших реакций в зависимости от того, приводят ли они к неудаче или успеху.

 

Затем, в процессе последовательных стадий развития, мы познаем всё более абстрактные способы представления объектов и их отношений в ситуациях, которые мы воспринимаем.

 

Однако это поднимает серьёзные вопросы, подобные этим:

 

Как мы распознаем эти "сенсорные ситуации"?

Как мы их представляем?

Что определяет то, как мы реагируем на них? ("Операнты").

Что составляет "успехи" и "неудачи"?

Как мы осуществляем эти корреляции?

 

Для ответа на подобные вопросы, мне кажется, нам нужно много новых идей о том, как разработать такой механизм. Я сомневаюсь, что будет достаточно предположить, что, например, обучение � это всего лишь результат статистических корреляций, или что концепции высокого уровня будут спонтанно формироваться в большой нейронной сети с простой архитектурой, или что мы придём к пониманию значительной части познавательных способностей человека путём небольших расширений традиционных концепций об "ассоциации идей" или "подкрепления действием". Один великий философ ясно осознавал, что эти теории имеют серьёзные недостатки:

 

Эммануил Кант: "В том, что все наши знания начинаются с опыта, нет сомнения. Как это возможно, что способность к познанию побуждается к действию чем-либо, кроме объектов, которые действуют на наши органы чувств, и частично они  производят представления о себе, частично побуждают нашу энергию понимания к действию, к сравнению, к соединению, или к их разъединению, и, таким образом, к преобразованию сырья наших чувств в знания об объектах?"

 

"Но, хотя все наши знания начинаются с опыта, это не означает, что всё последующее проистекает из опыта. Наоборот, вполне возможно, что наши

эмпирические знания являются комбинацией тех, которые мы получили из впечатлений, и [дополнительных знаний] в общем и целом независимых от опыта... каковая способность к познанию, обеспечивается самостоятельно, сенсорные впечатления дают только (потенциальную) возможность. [Эммануил Кант, Введение в Критику Чистого Разума, Вторая редакция, Апрель 1787].

 

Хотя, как отмечает Кант, сенсорные ощущения дают нам возможность обучения, они не могут быть тем, что делает нас способными к обучению. Другими словами, не похоже, что это объясняет, как человек впервые может научиться учиться. Вместо этого, вам нужно начать с некоторых "дополнительных знаний" о том, как создать представления и затем связывать их. Вот почему, как мне кажется, наш человеческий мозг вначале должен был развить сложную архитектуру определённого сорта, которую наблюдают нейробиологи. 

 

Например, традиционная точка зрения не объясняет, почему "стадии" развития ребёнка так часто кажутся весьма неожиданными, ребёнок может провести целый год, произнося только "фразы", которые содержат не более чем одно или два слова, а потом более сложные фразы могут появиться очень быстро. Это приводит к теории, которая была популярна в течение многих лет: такие возможности должны быть просто "врождёнными", и, в действительности, совсем не "выученными". Соответственно, эта точка зрения состоит в том, что ребёнок только "настраивает", или, некоторым образом, адаптирует этот механизм к языку его культуры таким образом, что он автоматически может правильно говорить, когда подошло "подходящее время" в развитии. Следующие разделы предполагают, что различные уровни обучения могли проистекать одновременно в течение этого периода, но обычно не проявляются в явном поведении до тех пор, пока результирующий процесс не будет достаточно завершённым.

 

Теория "Внутреннего обучения"

 

Старые "гипотезы физического обучения" предполагают, что никакой "высший когнитивный уровень" не может начать обучаться до тех пор, пока нижние уровни достаточно не обучатся. С этой точки зрения, умственное развитие должно начаться с процессов, в которых низший уровень реактивных систем ребёнка приобретает некоторые знания о своем внешнем окружении:

 

 

 

Только после этого начинает обучаться следующий уровень, потому что (с традиционной точки зрения) конструкция каждой новой структуры должна быть построена на основе результатов обучения нижележащего уровня.

 

 

 

  

 

Однако мы можем представить другой тип процессов, в которых каждый из нескольких уровней мозга может одновременно обучаться некоторым способам предсказания и контроля отдельных действий в частях мозга, с которыми они непосредственно связаны. Другими словами, каждая часть мозга существует внутри своего собственного "локального мира". Затем мы можем выдвинуть новую гипотезу: эволюция могла бы обеспечить каждый из этих локальных миров тем, что мы можем назвать "мини-миры", каждый из которых, генетически, заранее обладает потенциально полезными видами поведения.

 

 

 

Типичный внешний мини-мир может состоять из системы, включающей несколько пальцев и ладонь. Затем система реакций может научиться предсказывать то, как различные комбинации движений пальцев приводят к различным ощущениям кисти руки. Такая система может обучиться предсказывать, что сжатие пальцев будет вызывать чувство давления на ладонь. Подобным же образом, уровень ответных реакций ребёнка может обучиться предсказанию эффекта крупномасштабных движений конечностей, или движения языка во рту, или некоторых визуальных эффектов при движении глаз.

 

До сих пор излагалась общепринятая точка зрения, в соответствии с которой наше обучение в конечном итоге основано на том, чему мы учимся из нашего опыта во внешнем мире. Однако мы можем представить, что некоторые подобные процессы могут так же работать и на более высоких уровнях внутри одного и того же мозга. Например, некоторые более высокие уровни могут начать (обучение) с соединения с небольшими системами, которые ведут себя как простые конечные автоматы. Примером такой системы может быть автомат с тремя возможными состояниями и двумя возможными действиями "двигаться влево" и "двигаться вправо".

 

Если эта система ведёт себя подобно трём точкам на линии, то В-мозг может обучиться предсказывать, что, например, исполнение команды "двигаться влево" два или более раз будет всегда приводить систему в крайнее левое положение. На основе этого можно сделать множество выводов: что некоторые действия обратимы, в то время как другие - нет, и что это может зависеть в различных случаях от состояния, в котором находится система. Подобные машины могут выучить много других важных вещей: например, то, как различные последовательности действий могут быть скомбинированы, или эффекты от различных видов подобных модификаций.    

 

Как может развиваться такая система? Наиболее простая гипотеза заключается в том, что каждая из основных познавательных частей нашего мозга основана на мутировавших копиях структур, которые уже существовали до этого. Затем каждый новый такой уровень может содержать мутировавшие версии более ранних обучающихся машин, уже имеющих примитивные врождённые цели предсказывать эффекты воображаемой цепочки действий. Затем несколько отделов мозга ребёнка могут одновременно обучаться некоторым способам предсказания и контроля их "локального окружения".

 

 

 

В итоге, эти почти раздельные системы будут расширяться таким образом, что каждый из уровней внутри мозга развивается в направлении наиболее эффективного использования возможностей, которым обучились их соседи.

 

 

 

 

Представления знаний.

 

Любая теория обучения должна пытаться включить в себя некоторые идеи о том, как обучающаяся машина может представлять информацию об извлечённых знаниях. Наиболее традиционные теории предполагают, что обучение некоторым образом базируется на создании связей, но редко идут дальше, доходя до предположений о свойствах соединяемых вещей (объектов). В контексте компьютерных наук ситуация весьма отлична, и те, кто занимается этим на практике, часто приводят свои аргументы о том, как лучше представлять знания. Иногда такие аргументы выглядят

примерно так:

 

"Во всех случаях лучше использовать строгую Логику".

 

"Нет. Логика слишком негибка. Используйте Нейронные Сети".

 

"Нет, Нейронные Сети ещё более негибкие. Они описывают вещи числами вместо абстракций. Почему бы просто не использовать Естественный Язык?"

 

"Нет, используйте лучше вместо этого Семантические Сети, где различные идеи связаны концептуально! Такие сети лучше, чем предложения, и имеют меньше двусмысленностей".

 

"Нет, Семантические сети слишком гибкие, и могут приводить к несовместимостям. Только Логика защитит нас от парадоксов".

 

В главе 8 "Машина эмоций" это обсуждается более детально, и вывод заключается в том, что пока речь идет о человеческом мозге, мы должны использовать множество различных способов представления знаний разного рода. Это обсуждение завершается предположением, что знания на основе здравого смысла должны использовать множество различных методов и в результате обрабатываться

систематизированным образом, который может выглядеть следующим образом:

 

 

 

 

Проблема Субъективного Переживания

 

 

Многие философы заявляли, что наиболее трудной проблемой, с которой нам нужно разобраться как в психологии, так и в философии, является понимание природы Субъективного Переживания. Например, ниже приведено одно из подобных утверждений:

 

Давид Чалмерс: "Наиболее трудным представляется вопрос о том, как физические процессы в мозгу приводят к появлению субъективного переживания. Эта головоломка включает в себя внутренний аспект мышления и восприятия: то, как вещи ощущаются субъектом. Когда мы видим, мы испытываем визуальные ощущения, такие, например, как ярко синий цвет. Или думаем о непередаваемом звуке далёкого габоя, агонии интенсивной боли, искре счастья или медитативном качестве момента, проведенного в размышлениях... Это феномены, которые представляют собой реальную загадку разума".

 

(См. http://eksl-www.cs.umass.edu/~atkin/791T/chalmers.html и http://consc.net/papers/puzzle.html.

Более детально, см. Journal of Consciousness Studies 2(3): 200-19, 1995 or http://consc.net/papers/facing.html.) 

 

Чалмерс дает ответ на это, предлагая форму дуализма, в которой эти чувства нашего переживания, рассматриваются как фундаментальный признак или свойство внешнего мира.

 

Чалмерс: "Это приводит к естественной гипотезе, что информация (или, по крайней мере, некоторая информация) имеет два базовых аспекта: физический аспект и феноменологический аспект. Это имеет статус базового принципа, который может подчеркнуть и объяснить рождение переживания из физического. Переживание проистекает из качества его статуса как одного из аспектов информации, в то время как другой аспект основан на олицетворении в физической обработке. Конечно, принцип двойного аспекта очень спекулятивен и не определён, оставляет некоторые ключевые вопросы без ответа".

 

Подобным же образом, многие мыслители отмечали, что наши ощущения определённо имеют некоторые "базовые", или "нередуцируемые" качества, которые существуют сами по себе и не могут быть сведены ни к чему иному. Например, в соответствии с этой точкой зрения, каждый цвет, например Зелёный и каждый вкус, например Сладкий, имеют своё собственное свойство, которое уникально и не может быть объяснено. Если такое качество не состоит из меньших частей, или свойств, то нет никакой возможности его описать.

 

Эти мыслители называют это проблемой "Качества", и утверждают, что эти качества ощущений не могут быть объяснены в физических терминах, потому что они не имеют физических свойств. Конечно, легко измерить количество Красного света, которое приходит от пятна краски, или сколько сахара в каждом кусочке персика, но такие сравнения (утверждают эти философы) ничего не говорят нам о природе ощущения от видения красноты или восприятия на вкус сладости.

   

Эта тема кажется важной, поскольку, если мы не можем объяснить такие "субъективные" вещи, это подрывает всю идею того, что мы можем объяснить человеческий разум всецело в терминах таких физических вещей как механизмы внутри нашего мозга. Если чувство сладости никогда не сможет быть измерено или взвешено, или зафиксировано любым физическим способом, то оно должно существовать в отдельном ментальном мире, где оно, вероятно, не может взаимодействовать с какими либо физическими инструментами.

 

Итак, позвольте, во-первых, отметить, что это утверждение неверно, так как оно внутренне противоречиво. Если вы говорите мне, что вы ощущаете сладость, то, каким-то образом это ощущение заставляет ваши губы двигаться! Таким образом, очевидно, в вашем мозгу должен быть какой-то "физический инструмент", который распознаёт мысленные действия, которые представляют ваши ощущения. Другими словами, мы просто опять столкнулись с тем же видом проблем, которые мы решили в предыдущем разделе. Нам просто необходима другая из этих диаграмм "условие-регистрация", наподобие тех, которые мы использовали выше для описания того, почему и как человек может рассказывать о сознании.

 

 

Подобным образом, Джоан могла сперва отметить изменения в своей походке, или то, что она оберегает поврежденное колено. Действительно, её друзья могут осознать в большей степени чем она сама то, насколько сильно эта боль повлияла на неё. Таким образом, первое осознание боли могло придти после распознавания сигналов как признаков их последствий путём использования механизмов определённого рода.

 

 

 

 

Конечно, нам пока не в полной мере известно, как сконструировать и соединить эти детекторы условий. Однако, насколько я понимаю, это просто другой пример того, как наши популярные психологи предполагают, что некоторые мыслительные феномены много проще, чем они есть на самом деле. Вероятно, через пару лет, мы сможем попросить наших бравых философов зайти в подходящее сканирующее устройство, для того, чтобы мы могли определить, какие клетки мозга лучше различают условия, которые мы хотим определить.

 

Другими словами, для более детального понимания механизма работы чувств, мы должны перестать искать простые ответы, и начать исследовать более сложные процессы. Сенсорные системы в человеческом мозгу включают дюжины различных процессоров. Поэтому, когда вы пытаетесь сказать кому-то другому об испытываемых вами "ощущениях", эти пути столь сложны и опосредованы, что вы будете рассказывать истории, основанные на сообщениях, из "шестых рук" которые подвергались преобразованиям различного вида. Таким образом, вопреки тому, что заявляют эти философы, нет основания утверждать, что мы "ощущаем" уникально "непосредственно".

 

Когда луч света ударяет в вашу сетчатку, сигналы протекают из этого места в ваш мозг, где они воздействуют на другие ресурсы (мозга), которые затем передают другие типы сообщений, которые после этого влияют на другие части вашего мозга [Примечание: Фактически, простое красное пятно может не ощущаться красным. Вообще говоря, цвета, которые мы видим, зависят в значительной степени от других цветов в их ближайшем окружении. Также некоторые читатели могут быть удивлены, услышав, что система обработки зрительной информации в человеческом мозгу включает множество различных центров обработки.]

 

В то же время, сигналы от сенсоров в ваших ушах, в носу и на коже будут проходить по весьма различным путям, и все эти потоки информации могут оказывать различное влияние на описания, используемые остальной частью вашего мозга. Поскольку их пути столь сложны и запутаны, то когда вы пытаетесь рассказать кому-то о своих ощущениях или переживаниях, вы будете рассказывать истории, основанные на сообщениях, переданных через "шестые руки", которые прошли через множество различного рода преобразований. Таким образом, вопреки заявлениям некоторых философов, у нас нет оснований утверждать, что то, что мы называем "чувством реальности", является однозначно непосредственным.

 

Старая идея о том, что чувства являются "базовыми" понятиями, возможно, была полезна в свое время, подобно представлениям о четырёх сортах "атомов" в античности, которые считались элементарными. Но сейчас необходимо признать, что  наше восприятие находится в зависимости от того, что другие наши (мозговые) ресурсы могут хотеть или ожидать.

 

Даже сейчас некоторые философы могут по-прежнему выражать недовольство тем, что теории, подобные упомянутой, не могут достоверно описать или объяснить переживания от видимого цвета или чувства от прикосновения. Послушаем опять лучшего из этих философов:

 

Давид Чалмерс: "Когда мы визуально воспринимаем мир, мы не просто обрабатываем информацию. У нас есть субъективное переживание цвета, формы и глубины. Мы имеем переживания, ассоциируемые с другими чувствами (подумайте о восприятии музыки на слух или о непередаваемой природе ощущения запахов), с телесными чувствами (например, болью, щекоткой или оргазмом), с ментальными образами (например, цветные пятна, которые появляются, когда кто-то трёт свои глаза), с эмоциями (искры счастья, интенсивность ярости, степень отчаяния), и с потоком осознаваемой мысли.

"[То, что мы имеем ощущение переживания] является главным фактом о мозге, но оно так же и наиболее загадочно. Почему в физической системе, неважно, насколько сложной и хорошо организованной, вообще зарождается переживание? Почему вся эта обработка не происходит "в темноте", без любого субъективного свойства? В настоящее время, никто не имеет удовлетворительных ответов на эти вопросы. Этот феномен делает сознательность *реальной* загадкой." См. http://consc.net/papers/puzzle.html или http://consc.net/papers/facing.html

 

 

Вот как я подошел к решению этой "загадки". Когда вы видите вашего друга Джека, реагирующего на что-то, вы не можете видеть механизма, который заставляет его реагировать таким образом, и следовательно, у вас нет другой альтернативы, как просто сказать, что "он реагирует на то, что он ощущает". Но тогда вы должны использовать слово "ощущать" как аббревиатуру для того, что вы сказали бы, если бы мы знали, что произошло внутри Джека, например "Он должен был зафиксировать некоторые стимулы, потом создать некоторое представление о них, и затем отреагировать на некоторые из них путём изменения некоторых из своих планов, и т.д.".

 

Другими словами, если ваш мозг может начать говорить о некотором "ощущении", он должен уже иметь доступ к некоторому представлению этого события, в противном случае, вы не будете этого помнить или не сможете сказать, что вы ощущали это! Таким образом, сам факт обсуждения этого переживания, показывает, что �оно� не может быть простой или базовой вещью, но должно быть комплексным процессом, в который вовлечены сети высокого уровня, представляющие то, что вы называете вашим Я.

 

В таком свете проблема, которую Чалмерс назвал "тяжёлой", в действительности не является единичной проблемой, так как в ней конденсируется сложность всех этих многочисленных шагов путём сжатия их в простое слово "ощущение" и последующим объявлением его загадкой. С этой точки зрения, не кажется ли удивительным тот факт, что вам так трудно говорить о ваших чувствах и ощущениях? Вы смотрите на цвет и видите, что он Красный. Что-то раздражает ваше ухо, и вы знаете, где почесать. Итак, насколько вы можете об этом судить, всё сводится к простому узнаванию ощущения, и ничего похожего на "размышление", вроде как, не вовлекается. Вероятно, именно это приводит некоторых людей к мысли, что качество таких ощущений настолько базовое и нередуцируемое, что они навсегда останутся необъяснимыми.

 

Однако я предпочитаю придерживаться противоположного взгляда: то, что мы называем чувствами есть сложные мыслительные процессы. Иногда они включают обширные каскады, в которых некоторые части мозга находятся под воздействием сигналов, происхождение которых мы не можем определить, и, следовательно, нам трудно их объяснить. Таким образом, я не вижу здесь исключительной тайны: мы просто пока не имеем достаточных знаний о том, что в действительности происходит в нашем мозгу. Но когда вы достаточно много думаете о чем бы то ни было, то со всем остальным дело обстоит точно также.